Безграничность человеческого воображения поражала Артемиду каждый раз, как она видела на очередном стенде очередное объявление об очередном ежегодном празднике. Традиция, скажите вы? Глупости - надменно ответит ребенок, и расклеит по району пару десятков точных копий, с подправленной датой или местом проведения. Чисто из принципа – сводить детей в Хааген Даз было бы и то веселее, чем возводить над ними праздничный стенд кулинарной деспотии. А, по-вашему, вся это кексо-конфетная вакханалия проходит из студенческого желания провести половину уик-энда за плитой, чтобы потом отдать плоды своего старания подмазавшимся с улицы незнакомцам? Волюнтаризм был свойственен человеку ровно за миг до создания вселенной, и ни секундой дольше.
Однако тот, кто не умеет находить во всем плюсы… нет, конечно, это никак не связано со столь популярными сегодня терминами оптимизма и пессимизма. Просто тот, кто не умеет находить во всем плюсы для себя и своего дела, в конце концов окажется в самой клоаке человеческого социума. И никакой лирики, сухой прагматизм обывателя.
Арти эти плюсы находить умела – или считала, что умеет. Так или иначе, результат оказался таков, что этот кулинарный псевдо праздник из легальной пытки превратился в забитые толпой подмостки переносного цирка – для тех, кто знал, что происходит между складок тяжелого занавеса.
Декорации расставлены, добровольцы жаждут начать представление. Сцена ждала лишь главного героя этой парадоксальной драмы с ярким привкусом фарса. А он оказался достаточно учтив, чтобы не принуждать к ожиданию своих немногочисленных зрителей.

-Почему вы не хотите меня к ней пускать? – капризный голос донесся из небольшой приемной комнатки, куда после минутного размышления удалилась медсестра, оставив детектива обследовать живую улику под строгим запретом ни в коем случае не будить «несчастного ребенка».
-Она спит, - устало ответила женщина, явно не в первый раз за сегодняшний день повторяя эту фразу. Оказывала ли она воздействие на всех предыдущих посетителей, или нет – не известно. В данном случае она произвела эффект не больший, чем выстрел в носорога, сделанный из старого пугача.
-Спит? А вы не обманываете? Точно? А она вообще здесь? Может она умерла? – тонкий голос восходил по хроматической гамме к диссонансу зарождающейся истерики. Детское воображение оно такое – его полет не остановит и двухметровая бетонная стена.
Послышались быстрые шаги, дверь открылась, и в проеме показалась Артемида, на лице которой царило самое неподдельное беспокойство. Глаза быстро обшарили комнату, наткнулись на лежащую на койке жертву обстоятельств, и браво расправленные плечи облегченно поникли, а из глаз исчез испуганный азарт. Главная проблема была решена, но оставалась еще одна – такая кучерявая, со скучающим взглядом и подозрительной печатью интеллекта на лице. Уперев руки в бока, девочка смерила начинающего детектива подозрительным взглядом.
-А ты кто такой?
Появившаяся за спиной нежданной посетительницы медсестра только развела руками. Ну а что поделать, если Роберту не повезло оказаться именно в том возрасте, который меньше всего уважают в последнее время совсем отбившиеся от рук младшеклассники? И то верно – еще не взрослый, уже не ребенок, еще почти ничего нельзя, а многое уже перестали позволять. Да еще и все эти прыщи и гормональные нарушения, вкупе с половым развитием и поиском себя. Одно сплошное разочарование, без права на апелляцию.
Но Арти надеялась, что именно этот представитель худшей возрастной группы окажется приятным исключением из правил. Очень надеялась.