Молли немного поразминала подуставшие пальцы, сцепив их в замок, возвратила взгляд к лицу лежащей перед ней девушки. Восстановить эластичность кожи получилось быстро и хорошо, синяки под глазами тоже не отняли много времени - невелика проблема, это же как себе утречком, перед зеркалом, маскировать последствия самовольно укороченного сна...
Ну, разве что у лежащей на столе эти синяки были чернее и лежали глубже под глазами, чем от простого недосыпа.
"Недосып"?... Ну что за житейская беда. Теперь у нее будет возможность отоспаться за все - за все свои бессонные ночи. И не только за свои. Но и вообще всех людей, ныне еще пока живущих в этом мире.
Но если с синячками разобрались, то как убрать эти мелкие царапинки по всему лицу? Да уж, над шрамами от начесов, образовавших на коже редкую спутанную сетку, придется потрудиться. Может быть, даже не один час.
Молли еще раз внимательно посмотрела на прижизненные фотографии Роуз Миддлтаун, перебрав в руках несколько штук, затем на лицо трупа. Выражение удалось передать вроде верно, то самое, какое нужно. Какое и просили убитые горем мистер и миссис Миддлтаун, в своей безутешности заплатившие за все просто колоссальную сумму (таких денег Молли в жизни ни с кого не просила, ни за свои услуги танатокосметолога, ни даже за дорогущую аэрокосметику).
"Пусть при прощании она будет выглядеть так же, какой и была при жизни. Ну такой, знаете... Всегда была тихой, задумчивой, очень степенной... Редко улыбалась. Чаще всего просто уходила в себя с головой, в свои тексты, и все ее естество в такие моменты дышало этой меланхоличной лирикой... Ах, ведь Роуз же, понимаете, жизни не смыслила без своих стихов!".
Молли выдавила в стеклянную чашку сразу несколько кремов-основ разных цветов из тюбиков, смешивая их в сплошную массу и добиваясь нужного оттенка. Что жизни не смыслила - это точно. А стихи у нее сочинялись, кстати, неплохие. Меланхоличные, да. Странные. И... какие-то гипнотически-красивые.
И их, несомненно, было бы больше, не черпай Роуз свое вдохновение из героинового порошка. Тем более в таких количествах.
Молли подцепила на кончик пальца немного получившейся массы, мазнула на пробу по скуле девушки, старательно втерла. Покачала головой: не подойдет, тут бы что-нибудь на порядок темнее... Или кожа умершей получится совсем уж зловеще светящейся, не хуже флюоресцентной лампы препараторской.
Смерть Роуз Миддлтаун наверняка незримо стояла где-то рядом, здесь же. И усмехалась, наблюдая за всеми ухищрениями девушки-патологоанатома. До чего же люди привыкли что-то корчить из себя; что при жизни, что после смерти. Да еще как лицемерно. Родители Роуз до последнего слова эксперта-нарколога отказывались верить, что их дочь умерла от передозировки героина.
А теперь эта самая Роуз Миддлтаун вознамерилась уйти из жизни возвышенно, эдакой недоделанной Мельпоменой; а не сдохшей в грязном углу наркоманкой с опухшим от удушья багрово-синим лицом, остервенело изодранном обломанными ногтями.
Да еще и эта чудаковатая девочка, жрица смерти в белом халате, так трогательно вертится возле ее тела... И рукой по подбородку водит так жалеючи, словно пытаясь как-то утешить, приласкать ту, что уже никогда и ничего не почувствует...
Оставь ее, глупышка. Хватит всех этих глупостей, ладно? Каждому да воздастся по жизни его.
Примерно четверть лица Роуз Миддлтаун оставалась своего естественного трупного цвета в окружении остальной нежно-персиковой, словно бы ненадолго ожившей кожи, когда Молли услышала стук. И подняла на него голову, весьма неохотно: в конце концов, не ото всякого дела годится отрывать! Тут ведь даже не возня с документацией, тут... же...
Хотя, чем раньше ей удастся спровадить того, кто пришел, тем скорее она вернется к гримированию.
В коридоре стояла незнакомая девушка. Такая же молоденькая, как Роуз Миддлтаун с фотографий, так же неброско и со вкусом приодетая, ухоженная, при правильном дневном макияже. Но - из мира живых.
"Ухоженная... Да нет", - Молли задумчиво куснула губу, поправляя себя, - "Не только и не просто ухоженная... Красивая".
Молли тщательно помяла кожу переносицы большим и указательным пальцами, прикрыв глаза, неглубоко вздохнув. Еще раз вычерчивая в своем сознании границу, разделяющую мир живых и мир мертвых. Закрывая между ними дверь, твердо и плотно, одним движением.
- Добрый день. Вы ко мне? - Молли ответила на улыбку девушки, предчувствуя, что юная мисс, скорее всего, все же к мистеру Сайксу, но никак не может его найти, - Я - Молли Хупер, патологоанатом клиники Бартс. Чем могу быть полезна?