Серый цвет костюма-визитки всегда шел Сайресу, в отличие от черного. Как ни странно, это было одной из причин, по которым Тайлер не любил вечерние приемы, походы в оперу и все мероприятия, на которые джентльмены обязаны были надевать черные фраки. Свадьбы он находил событием на редкость глупым, сравнивая их с публичной росписью мужчины в своей неполноценности. Женщина делает вид, что она невинна, надевая белую фату, мужчина держится так, словно еще не поимел свою будущую жену во всех позах, родители невесты…
Журналист еще раз обвел взглядом зал, выискивая в толпе родителей невесты. Их не было. Вообще приглашенных со стороны уже-почти час-как-миссис-Пейт  было очень мало – почти все присутствующие были общими друзьями молодоженов,  а общее количество гостей говорило о том, что жених был личностью популярной и социально активной. Многих Сайрес видел впервые, некоторых знал в лицо, других – достаточно хорошо, хотя не имел удовольствия  быть представленным.
Патрик Пейт – это двойное «П» Сайрес находил вульгарным и безвкусным казался действительно счастливым. Лысина его  уже поблескивала от пота, что прекрасно сочеталось с блеском толстых линз в стальной оправе очков, а тонкие губы растягивались в улыбке всякий раз, когда к нему кто-либо подходил с поздравлениями.
Настал черед Сайреса.
- У меня нет слов, - солгал он, пожимая руку старого приятеля и фальшиво улыбаясь, - ты преподнес всем нам сюрприз, старина, и какой, - мужчина посмотрел на стоявшую подле Патрика невесту, и та ответила ему нежной улыбкой, - желаю вам счастья, разумеется, и надеюсь, эта муза вдохновит тебя написать что-нибудь не уступающее твоей «Обители невинных».
Вот так. Улыбка сползла с губ жениха, и лицо его – породистое английское лицо с убегающим подбородком и невыраженными скулами стало более органично сочетаться с лысиной и очками.
- Спасибо, Тайлер, - Пат держался спокойно, - вот увидишь, скоро я снова буду номером один.
- Миссис Пейт, - Сайрес не спешил отходить от молодоженов, - надеюсь, вы готовы приносить жертвы на алтарь вдохновения и славы Патрика, Оливия, его бывшая жена, пожертвовала всем, даже браком. Кстати, это так любезно с твоей стороны – пригласить ее на свадьбу… - серые глаза Сайреса снова были устремлены на очки  жениха.
- Ничего удивительного. У нас общие дети и, что бы ни писала пресса, мы остались друзьями.
«О да….» а пресса писала год назад многое. Журналисты, дорвавшиеся до грозного белья из спальни знаменитого писателя, рвали его на клочки, привирали, преувеличивали, раздували сенсации и придумывали тайны, так и не узнав имени главной из них.
Сайрес а почувствовал, что к ним приблизился очередной гость и вынужден был закончить беседу. Обернулся, чтобы поздороваться и замер.
Она. Собственной персоной та самая женщина, из-за которой распался брак Патрика и Оливии Пейт.
- Вы, кажется, не знакомы, - произнес хозяин приема, снова улыбаясь.
Прозвучали в требуемом порядке имена и должные фразы, и Сайрес получил возможность добавить к стандартному «приятно познакомиться» нечто личное:
- Я долгое время мог восхищаться вами лишь на расстоянии, мисс Адлер. Чудесное платье, вам вероятно это уже говорили сегодня.

Отредактировано Cyrus Tyler (2012-04-21 09:44:30)

В такие минуты Сай жалел, что родился англичанином, и все происходит в Лондоне, а не в Афинах или, скажем, в Барселоне, и нельзя себе позволить откровенное восхищение проходящей мимо женщиной, и несколько вопросов о ней общему знакомому. Он просто смотрел, как Ирэн прошла мимо – тонкая, строгая, неприступно-холодная и, казалось, бесконечно равнодушная к этому фарсу. Но Тайлер не был бы собой, если бы  ограничился только знакомством. Через минуту, он снова подошел к леди и улыбнулся,  поднимая в безмолвном тосте бокал с коктейлем, снятый с подноса проходившего мимо официанта буквально только-что.
- Клоуны, - сообщил он женщине, обводя взглядом собравшихся, - я не видел ни одной свадьбы, где бы собравшиеся играли свои роли сколь-нибудь прилично и достоверно. Мы с вами – не исключение, но мы и не играем. Потому обречены скучать.
Сайрес поднес к губам бокал с напитком, и, сделав глоток, продолжил
- Я могу предложить вам разве что свою компанию, сотню неудобных вопросов, а еще через, - мужчина оценивающе посмотрел на фужер в своей руке и закончил, - десяток коктейлей непристойное предложение. Только скажите сразу, Ирэн, вы принимаете непристойные предложения, или предпочитаете исполнение «обязательной программы». Букеты, конфеты, подарки,  рестораны и только потом принимаете такие предложения?
Улыбка, игравшая на губах Сайреса, была откровенно провокационной. Он всего лишь забавлялся, играя остро против правил и условностей, которые необходимо соблюдать всем, кто приходит разделить с молодоженами их радость.
- Потому что, - продолжил он со вздохом, - шанс провести вечер в вашем обществе – это серьезный повод, чтобы не набраться к концу вечеринки. А первоначально мои планы были именно такими.

К моменту, когда Ирэн закончила свой перечень, в фужере Сайреса не осталось ни капли, а сам он ощутил потребность срочно добыть еще один коктейль, совершенно точно понимая, что не хочет никакой экзотики, но не отказался бы сейчас от обычной «Маргариты».
- Восхитительно, - констатировал он,  окинув взглядом фигуру женщины, - мне нравится такой подход к делу. Но это лишает отношения с вами элемента, - он на мгновение задумался, подбирая слово, - завоевания, соблазна. Вон посмотрите, - Сай указал, чуть склонив руку с бокалом на невесту, - она тоже принимает наличные, чеки и драгоценности от старины Пэйта, - но заявить откровенно об этом никогда не решится. И, между нами, - он доверительно понизил голос, - я думаю, Патрик здорово переплатил.
Счастливый жених, разумеется, не согласился бы с Сайресом, да и невеста, случись ей услышать журналиста, оскорбилась бы до глубины души, но они были заняты исполнением своих ролей и, судя по выражениям лиц, верили, что будут счастливы в браке, живя в богатстве, но не бедности, здравии, но не болезни, пока смерть не разлучит их.
На пути к финалу, Пат уже прилично обыграл свою избранницу, так что девушка могла надеяться, что повод примерить черное платье у нее найдется довольно скоро.
- Хотите шампанского, Ирэн? – Сайрес  взглядом указал в сторону столика, где уже стояли бокалы, предназначенные для гостей, ждущих очередного тоста, - выпьем за здоровье молодых? Хотя я лично хочу чего-нибудь покрепче, но у меня родился тост. Я посвящу его Вам, не в форме, но в сути, а вы можете сейчас сказать, что бы хотели пожелать нашим друзьям, - он рассмеялся, - все что угодно, я найду слова, чтобы это  высказать это достойным образом.

Стиль поведения Сайреса, его манера разговаривать, поддевать, провоцировать, удерживать внимание сложились отчасти из-за комплексов, в качестве компенсации внешности, далекой от той, что свойственна героям девичьих грез, отчасти из-за необходимости доказывать себе и всем, что он чего-то значит, и отчасти были следствием профессиональной девиации. И, понимая все это, Тайлер не давал себе труда утопать в глубинах самоанализа, не стремился стать лучше и не верил, что люди способны меняться. Да и не собирался, будучи полностью удовлетворен собой.
Комментарий Ирэн позабавил Тайлера, и он широко улыбнулся ее замечанию.
- Мамонтов, Ирэн, уничтожили именно мужчины, потому что в системе первобытных отношений, во главе угла стоял обмен. Еду, кров, защиту на секс. Ну и климатические условия тоже способствовали тому, что мы остались, а мамонты нет.
На самом деле Пэйт вполне сошел бы за древнее животное доисторических времен, а Сайрес, захоти того Ирэн, без зазрения совести устроил бы охоту на старого приятеля, бросив на стол дамы такие трофеи, как сплетни, компромат, биографические материалы, фотографии и даже рукописи. Но дама была настроена миролюбиво и желала молодоженам счастья.
- Как скажешь, -  пожал плечами мужчина и, отыскав взглядом официанта с подносом, обронил, - одну мунуту.
Вернулся он уже с двумя бокалами шампанского и подал один из них Ирэн, прежде чем оставить ее снова.
Доиграла ненавязчивая мелодия, одна из тех, что радуют гостей едва ли не на каждой свадьбе, но небольшой оркестра так и не начал новую. Потому что у микрофона, уже стоял  мистер Тайлер.
Безмолвное «спасибо» было адресовано оркестрантам, заговорщическая улыбка – Ирэн, а собравшимся в зале, прямое предложение отвлечься на минуту.
- Я хочу обратиться к моим друзьям, - произнес Сайрес, снимая микрофон со штатива, - Патрику и Лоре, и высказать то, что сейчас чувствую. Ваш брак – нечто гораздо большее, чем обычный союз двух  людей, закрепленный юридически актом о регистрации. Это смелый шаг для каждого из вас, ведь в свою будущую жизнь вы берете опыт прожитого. Тебе, Лора, - усмешка Сайреса была далека от доброжелательной улыбки: так улыбаются хранители альковных тайн, близкие друзья и шантажисты, - я желаю открыть для себя счастье понимание и терпения, испокон веков, считавшееся женским, а тебе Патрик, - голос Сайреса звучал ровно и спокойно, но вот в глазах был заметен очень нехороший блеск, - счастья неведения.
Он выдержал паузу, с удовлетворением наблюдая, как вытягиваются лица гостей, до этого момента слушавших с вежливыми улыбками и наигранно-заинтересованными выражениями лиц.
- неведения, что у твоей избранницы могут оказаться свои тайны. Пусть они будут у вас общими, дорогие мои, как любовь и понимание.
Пожалуй из всех слушавших эту поздравительную речь, только Оливия Пэйт получила удовольствие. Во всяком случае, она первая, чуть подняв руку с бокалом, в знак поддержки услышанного от старого друга бывшей семьи, залпом выпила свое вино, а после, горделиво расправив плечи, развернулась и направилась к выходу из комнаты.
- За Вас! – провозгласил Сайрес,  качнув в руке бокал. Слова были адресованы молодоженам, а взгляд мужчины устремлен на ту, чье желание вылилось в это маленькое выступление.
- Спасибо, - довольно громко произнес Патрик, когда новая миссис Пэйт направилась к микрофону. Губы ее улыбались, а взгляд, устремленный на Сайреса, был поистине испепеляющим.
Она почти вырвала микрофон у гостя и уже поднесла его к губам, как вдруг, неловко качнулась,  теряя равновесие, и повалилась назад, прямо на сидевшего за ее спиной музыканта.
На лбу женщины, в аккурат над переносицей зияло отверстие от пули.

Подобные моменты отпечатываются в памяти удивительно подробной  черно-белой раскадровкой. Потом, даже десять лет спустя, легко вспомнится и удивленное выражение на уже мертвом лице и широко распахнутые глаза, в которых замерли золотыми бликами отсветы хрустальной люстры под потолком, и пятно темной крови, расползавшееся ореолом вокруг головы невесты. В этой крови  тонули изломы снежно-белой фаты и пшеничные локоны, не убранные в изящную прическу. Сайрес, бледный и ошарашенный случившимся так и стался стоять, даже не попытавшись подхватить женщину, или удержать бросившегося к ней Пэйта, зато отметил трогательную нелепость картины: обрюзгший мужчина во черном строгом костюме, рыдает над мертвым телом фарфорово-белой красавицы, чьи полуоткрытые карминово-красные губы были единственным ярким штрихом на лице, и дивно сочетались с алыми подтеками на ткани фаты, напитавшейся кровью.
Слова Ирэн отвлекли Сайреса от созерцания этой сцены, и он с трудом сдержал  неуместную сейчас усмешку, вызванную было едким комментарием.
- Великая сила слова в действии, - поддержал журналист реплику и покачал головой, опровергая предположение, что подозреваемым станет именно он.
- Вряд ли. Я был на виду, и у меня нет пистолета. Стреляли, - он кивнул в пространство зала, бегло осматривая обеспокоенные лица гостей, - оттуда.
Кто-то активный и сообразительный уже требовал закрыть двери и никого не выпускать, другие звонили в полицию.
- Бедняга Пат, - Сайрес подхватил Ирэн под руку, увлекая в сторону, к столику с выпивкой, - он узнает о своей жене столько, что, поверьте, к полуночи будет рад, что овдовел, не испробовав прелестей брака.
Отпустив руку Адлер, журналист взял невысокий стакан и наполнил его на 2/3 виски, даже не удосужившись бросить пару кусочков льда.
- Мне нужно выпить, - прокомментировал он, и спросил, взглянув прямо в глаза женщины, - Вы хорошо знаете Патрика, ведь так?  А эту?
Почему-то называть покойную миссис Пэйт номер два, женщиной у него не повернулся язык.

Отредактировано Cyrus Tyler (2012-04-29 13:38:54)

За окнами послышался вой полицейских сирен, и Сайрес вздохнул, скривившись, словно от внезапного приступа острой зубной боли. Скоро начнется самое интересное, вот только отвечать на вопросы детективов у Тайлера не было ни малейшего желания. Он предпочел бы узнать версии происходящего, которые выдвинут сами следователи.
А убийца был в доме – и это, именно это приятно щекотало нервы осознанием, что разгадка так восхитительно близка и все же невозможна.
- Писатели и поэты – мазохисты, - заявил журналист, - испытанную боль они прееживают снва и снова на страницах своих романов и превращают в деньги. Не удивлюсь, если Патрик родит, наконец, что-нибудь стоящее.  Я читал последние его книги еще до того, как они отсылались в редакцию, - поделился мужчина маленьким откровением, - лажа.
И, не меняя тона, попросил:
- Верните мне стакан.  Я превращу его в маленький фетиш на остаток вечера.
Взяв бокал из руки Ирэн, Сайрес наполнил его виски и скорбно вздохнул.
- Алкоголизм в наше время – дорогое удовольствие, - я имею в виду классический алкоголизм, когда напиваешься хорошим виски или ромом, а не каким-нибудь дешевым пойлом. Но виски -- мое сегодняшнее спасение, пока я не задал вам вопрос, отделяющий меня от последнего шага в бездну.

Вошедший в зал детектив вещал собравшимся о необходимости содействия полиции, пока другие  шли к телу. Сайрес отвлеченно проследил за ними, делая большой глоток, прежде чем ответить на вопрос Ирэн.
- Мне интересен процесс, Ирэн, добиваться красивой  женщины, которой нравится внимание – это своего рода искусство, но  длиться это может только до тех пор, пока женщина не произносит свой вердикт. Не важно, будет это «да» или «нет» - все закончится. Гейши, куртизанки, гетеры – все они в совершенстве владели этим мастерством, в отличие от современных женщин.
Он запил сказанное еще одним глотком, наконец-то ощущая ту самую легкость мысли и словоохотливость, свойственные достаточному опьянению. Что поделать, годы тренировки сформировали у Тайлера устойчивость к алкоголю.
- Я не говорю уже о мужчинах. Нами движут примитивные инстинкты, едва-едва сдерживаемые разумом. И в итоге, как только я спрошу вас, сколько вы берете за час, за ночь, за викэнд, а вы ответите, все закончится. И даже не потому, что вы можете не назвать цену, или потребовать больше, чем я могу позволить себе, а потому что любой ответ будет точкой.
Вы часто ставите точки?

- Как Патрик, - усмехнулся Тайлер, дослушав Ирэн.
В подобных разговорах была своя прелесть, понятная лишь тем, кто умел складывать мозаику ответов в изящный узор на грани флирта, не делая каких-либо заявлений, не утверждая ничего и не споря с собеседником. Сайрес даже не задумывался, к чему это может привести, и уточнил, скорее, чтобы подразнить собеседницу, а не с целью смутить или оскорбить.
- Я предпочитаю раздевать сам, а еще сочувствую  женщинам, считающим постель театральными подмостками. И, должен заметить,  бесконечное завоевание – это абстракция. Непременная глава в книжках о сексуальной гармонии в браке.

Он обернулся к подошедшему офицеру и когда тот назвался, церемонно представился сам и представил свою даму.
- Вы были рядом с убитой, когда в нее стреляли? – спросил опер, сверля Сайреса подозрительным взглядом, - говорят, ваша речь была оскорбительной. Вы конфликтовали с убитой?
- Когда я был рядом с миссис Пэйт, она была жива, - уточнил журналист, - и нет, не конфликтовал. Знал неплохо в прошлом, когда она еще не была миссис Пейт.
- А вы, мисс Адлер? – детектив с восхищением взглянул на Ирэн, - вы видели, как все произошло, слышали выстрел, может запомнили что-то подозрительное?

На лице Сайреса возникло выражение легкого раздражения – этот боров в форме испортил своим вмешательством прелестнейший разговор на самую вечную из всех тем, что могут обсудить мужчина и женщина, знакомые едва ли полчаса.

Когда настал черед Сайреса делиться наблюдениями со следователем, тот продолжил почти в тоне Ирэн, не особенно волнуясь о том, как это будет воспринято. Он казался пьянее, чем был – слегка играя, чтобы не скатиться до серьезности.
- Я смотрел на невесту, а не в зал.
«И сейчас бы предпочел смотреть на красивую женщину, а не парня в форме, пытающегося «хорошо делать свою работу», - хотя фраза и не была произнесена,  выражение лица Тайлера очень хорошо выдавало его мысли.
Когда следователь оставил их, отправившись допрашивать других свидетелей, Сайрес невесело улыбнулся Ирэн, заметив:
- Я предпочитаю наблюдать со стороны за подобными вещами, а не принимать в них участие, тем более, что смерть  Лоры – это только кончик ниточки, потянув за которую можно вытащить очень занятные тайны. И боюсь, даже Патрик не знал о них, а у него самого хватало секретов.

Можно было добавить, что этих самых секретов было слишком много, и Тайлер не стал бы ручаться, что его собеседница не принадлежала к списку.
-Но скоро все они будут вывернуты наизнанку. Расследование Скотланд-Ярда – это не раздутый  в СМИ скандал вокруг бракоразводного процесса. Я не знаю лишь одного – был ли Патрик в курсе прошлого Лоры и знал ли о ее операции.
Он отрицательно качнул головой, не приемля подобной мысли, и задал свой любимый вопос:
- Главное понять, кому было нужно убивать Лору Пэйт. Она не представляла из себя ничего, разве что в прошлом, довольно давно, снималась для специфических сайтов в одном белье.
Мысль Сайреса совершила кульбит и вернулась к объекту, интересовавшему журналиста до вмешательства детектива.
- А Вы, Ирэн? В список ваших услуг входит позирование?

Предположение мисс Адлер вызвало у Тайлера улыбку. Он покачал головой, и не стал вдаваться в подробности рассуждений о том, что чистая фотография – искусство мертвое, бездушное, искусство для ленивых и бесталанных. И неважно, что говорят друг другу те, кто варится в одном котле  - пусть распевают дифирамбы и рассуждают о постановке света и фотоэффектах – каждый имеет с этого свой доход.
- Рисунком, - произнес Тайлер, - старое, почти забытое хобби, но иногда хочется снова взять карандаш.
Он помолчал, следя взглядом за тем, как полицейские, разошедшиеся по залу, опрашивают гостей, и бросил резко и решительно:
- Пойдемте туда, где поменьше народу, Ирэн? Можно подняться на второй этаж, в бильярдную, или уединится на балконе.
Выходы из зала были, конечно, перекрыты копами, но Сайрес полагал, что те, кто после первых опросов оказался вне подозрений – а он и Ирэн несомненно относились к числу таковых – получат возможность  если не покинуть особняк, то хотя бы перебраться из душного зала в другое место.
- Или не хотите пропустить кульминацию, если она будет? – Сайрес усмехнулся, - я не верю, что копы найдут убийцу по горячим следам. Что-то во всем этом не сходится. Но он, несомненно, в зале.
Во взгляде мужчины мелькнуло что-то азартно-хищное.
- Жаль, что я не могу подозревать вас.

С тех самых пор, как Сайрес впервые написал на свой лад каждый из трех существующих в мире сюжетов,  слово «банально» значило для него столько же, сколько двойной каппучино в бумажном стакане с крышечкой. Этот кофе журналист покупал в кафе рядом со студией каждое утро.  Сравнив Ирэн Адлер с кофе, Тайлер невольно улыбнулся.
- Говоря «банально», вы признаете очевидное, или пытаетесь дать понять, что вам просто скучно?
Подле внешних уголков глаз мужчины наметились тонкие лучки смешливых морщинок, становившихся отчетливее с каждым словом Ирэн, перечислявшей мотивы.
- Действительно, все названное вами… пресно, - согласился он, смеясь.
И понимая, что улыбаться красивой женщине в такое время – это даже не цинизм, а душевная черствость,  он увлек Ирэн в сторону двери, чтобы поскорее оказаться за пределами зала, там, где не будет необходимости изображать фальшивое сочувствие.
- Существует только один мотив, - добавил он спокойно, - не связанный ни с деньгами, ни с шантажом, - месть, замешанная на ревности. У Лоры, был талант нравиться и обольщать. Даже не талант… это что-то природное, на уровне феромонов, инстинктов  - чего-то бессознательного, спящего в каждом мужчине. Другая бы пользовалась этим, а она скорее мучилась, чем наслаждалась.
Сайрес прервал тираду у двери из зала, когда дорогу им преградил полицейский, сообщивший, что в уборную можно пройти через другие двери.
- Мы в бильярдную, - вежливо улыбнулся Сайрес и  добавил – из этой части дома нет выхода, к тому же особняк оцеплен, ведь так? У леди болит голова от духоты и шума и все что ей нужно – немного тишины.
Коп пробурчал, что проверит бильярдную через десять минут и посторонился, выпуская журналиста и его спутницу в коридор.
- На чем мы остановились? – дойдя до бильярдной, Тайлер открыл дверь даме, - да… на мотивах. К несчастью, любовники Лоры, прежней Лоры едва ли видели в ней… женщину. Понимаете о чем я? Это было довольно забавное, экзотичное создание, продававшееся  только потому, что не могло найти иной работы. Так она говорила. Я же думаю, что ей просто это нравилось. Как Вам.