Гай Суини. Прошло около месяца, прежде чем лондонская полиция вышла на него. Никем незаметный человек, серая мышь среди яркой толпы хищников Лондона, расхаживающей по городу. Никто и никогда, взглянув на него в кафе, в книжном магазине или в бакалее не подумал бы, что он, мистер Суини, жестоко расправился не с одним человеком, оставляя свои трупы на самых видных местах столицы, в надежде, что их заметит как можно больше народу... Убийство ради спектакля, ради всеобщей трагедии, ради того, чтобы его обязательно заметили. Серый, неприметный убийца. Безжалостный и кровожадный.
Жертвы его пропадали на двое суток и если полиция, в кровавую игру с которой он играл, не успевала разгадать загадку его местоположения, жертва умирала. И тогда Гай Суини оставлял им записку "Эта кровь на ваших руках". И он был прав.
Рита Кит зубами вцепилась в это дело, день и ночь просиживая над загадками кровожадного убийцы, не позволяя никому приблизиться к этому делу, тем более Шерлоку Холмсу. Лестрейд доверился ей, поверил, что она справится сама, но месяц прошел. Люди умирали. А детектив Кит так и не нашла убийцу. До этого момента.
Он не бежал от полиции. Они думали, что Суини хотел, чтобы его поймали. Но это не так. Он расставлял сети для рыбы побольше, например для одного из офицеров полиции, Рика Петти, который пропал двое суток назад и время его подходило к концу. Последней зацепкой для Кит стала окраина Лондона, именно туда привела ее цепь выстроенных догадок, мнимых отгадок и теоретических решений и предположений... Они ни в чем не была уверена, но смело отправилась к старому зданию магазина этим вечером, держа на готове лишь пистолет и собственную реакцию.
В этот раз она не ошиблась! Черт возьми, она способна раскрыть дело и без помощи Шерлока Холмса, она может это, может! Гай Суини безмятежно стоял за освещенным столиком внутри разрушенного магазина и через узкие очки, словно археолог на редкую монету, смотрел на пистолет. Педант, фанатик, серийный убийца... Он в ее руках.
- Он здесь, - тихо проговорила Рита в телефон, зная, что Лестрейд с нетерпением ждет вестей от своего офицера, рискнувшего в столь поздний час отправиться на поиски опасного преступника.
- Хорошо. Подкрепление уже едет, не предпринимай ничего, Кит.
Суини же не был дураком, а слух у него был кошачий. Он услышал тихий шепот офицера и передернув затвор, быстро направился к выходу. Сукин сын.
- Он уходит.
- Рита, он опасен!
- Я справлюсь, Грег. Конец связи, - каблуки застучали по деревянному полу. - Гай Суини, стоять! Полиция! - услышала она свой дрогнувший от напряжения голос. Эмоции переполняли ее доверху.

Отредактировано Rita Keat (2012-02-21 09:16:46)

Она не слышала, когда подъехало подкрепление. Адреналин стучал в ее ушах бешеным сердцебиением, мысли не могли собраться воедино и завершить дело в умом и расстановкой. Она уже считала, что Суини в ее руках, что она уже надевает наручники на его запястья, что вот-вот докажет всем, что тоже чего-то стоит. Грег будет гордиться ею, перестанет наконец твердить это вечное "Шерлок, Шерлок, Шерлок" как спасительное заклинание. Да будь он проклят! Она лучше, она в сто раз лучше, она докажет это. Прямо сейчас, сейчас...
Каблуки стучали по полу с такой силой и одновременной легкостью, что казалось пробьют дерево и взлетят ввысь, окрыленные чувством победы.
Суини не видел, кто за ним гонится, он редко оборачивался, почти совсем этого не делал, а Рита набирала темп, крепко сжимая пистолет в руке. Тренировки никогда не проводили даром, целеустремленная офицер уверенно двигалась вперед, не сдаваясь и не сбиваясь с ритма дыхания. Его сбивало разве что предчувствие опасности и радости победы. Прямо сейчас, сейчас...
- Гай Суини! - она завернула вслед за убийцей за угол и вдруг остановилась.
Непроглядная тьма ударила по глазам, как если бы ее оглушили битой. Кит выставила вперед пистолет и медленно начала двигаться вперед. Тишина давила неизвестностью и отдавала паникой. Громче всего было дыхание Риты.
- Здание окружено, Суини. Тебе некуда бежать, - она шла медленно, всматриваясь в темноту. - Сдавайся.
- Тебе? Вряд ли, - голос был холодным, за считанные секунды пробрало до самых костей и неуверенность и страх колючей волной пробежали по позвонкам.
Рита развернулась на голос, перед ней стоял Гай Суини и целился в нее из отпалированного оружия.
- Сдавайся, Гай! Тебе некуда бежать. Все кончено.
- Кто сказал? - он взвел курок и глаза Риты наполнил страх. Ему не составит труда убить офицера полиции, оба знали это.
- Полиция уже здесь. Рика Петти нашли и уже освободили, - она не знала точно, но хотела в это верить. - Это убийство не состоялось. Жертвы не будет, время истекло. Сдавайся, - она была уверена в своих словах. И он поверил ей.
- Я рад, что они спасли мистера Петти. Но время еще не вышло. Кровь будет на ваших руках...
- Что ты имеешь в виду?
Но он лишь улыбнулся. Улыбнулся одновременно с тем, как нажал на курок. Быстро, незаметно для самой Кит пистолет выплюнул обжигающий кусочек металла и тот вылетел прямо в ее сторону. Достиг ли? Рита не сразу поняла. В смятении она смотрела на убийцу, опустив свой пистолет.
- Теперь время вышло, - Гай Суини улыбнулся сам себе, наблюдая как изящное тело офицера Кит опускается на пол. Медленно, нежно, словно добрые руки любовника опускали ее на простыни. Ее расширенные от удивления глаза смотрели прямо перед собой, в темноту. Мужчина подошел, присел рядом, вытащил из рук Риты пистолет и вместо него вложил в ее правую руку смятый листок бумаги, на котором черными чернилами вывел "Эта кровь на ваших руках". - Не так, как я планировал... совсем не так.
И он ушел. И в комнате опустело так, что Рита потеряла счет времени... под кожаной курткой - она явно чувствовала - растекается кровь, оставляя алые пятна на белоснежной офисной рубашке. Легкий сквозняк бередил рану, задевал рваные края холодом, не давал покоя. Страх, ужас, дикая боль... Рита не могла даже пошевелиться, не то что крикнуть, ее сковало собственное бессилие. Она лежала на спине, уставившись в темноту, забывая что под ней деревянный пол, а над ней разрушенный потолок; что помощь уже здесь, скоро они найдут ее; забывая, что упустила своего преступника и что уж теперь точно они отдадут это дело Шерлоку; забывая, что где-то совсем рядом Лестрейд... и где-то совсем далеко Бенджамин. И многое другое.
Лишь только думала: если она сейчас умрет, то кто отстирает ее белоснежную рубашку? Так и останется, с пятном. А то и вовсе выкинут. А это ее любимая...

- Ненавижу тебя, - вдруг произнесла Рита, давясь собственными словами и жгучей болью. Все давило на нее так, что кроме злости, ненависти, страха и боли в ней не осталось ничего. Оно и к лучшему. Занимай ее мысли сейчас нежность, любовь и жалость к себе - она бы уже была вялым трупом на руках Грега. - Ненавижу, - прерываясь на слогах, повторила женщина. Ее окровавленная ладонь крепко вцепилась в рукав инспектора, она смотрела на него с вызовом, злостью, жаркой ненависть, словно это он подстрелил ее, а теперь еще и давил на рану, желая усилить боль.
Она не смогла сразу продолжить свою речь о ненависти к офицеру полиции, тело ее дрожало от страшной боли, губы, бледные, со стертой помадой, трепетали, жадно ловя воздух. Глаза... грубые, жестокие, но молящие. Молящие Лестрейда об одном: спаси меня.
- Я умру, - Рита практически констатировала факт, а не предполагала. Она потянула Лестрейда на себя и практически шепотом, теряющимся в пространстве между ними, прошипела ему: - Я умру, а Шерлок будет жить, -даже сейчас, на пороге смерти, Риту волновала месть и собственная ненависть к Холмсу. Она вдруг улыбнулась и закрыла глаза. Тело ее дернулось, словно боялось, что Кит собралась умирать, а потому попыталось ее разбудить. Но она не собиралась пока сдаваться. - Я снова не справилась. Да? С Шерлоком бы такое не случилось... верно? - она ухмылялась и смотрела на Лестрейда. - Я умру, а он снова будет лучшим.
...ведь если бы умер Шерлок, Лестрейд бы сдох от горя, убиваясь от собственной ничтожности, от беспомощности перед миром преступности.
- Черт возьми, Грег... столько лет полиция находила убийц и насильников и пресекала негодяев. А теперь мы все беспомощны без Холмса. Мы все жалкие любители, а он - профессионал. Мы ничтожны, - она подавилась последними словами. Рита покачала головой. - Я ненавижу тебя. Ненавижу... - голос притих. Длинные волосы прилипли ко лбу, а кончики были измазаны кровью.
Рита вжалась в руки Грега и замолчала.

Хотелось отдохнуть. Так, когда ты много работаешь перед сном, сжимая в руках кружку чая, читаешь очередное дело. А потом чай заканчивается и на тебя наваливается страшная усталость, хочется спать и ты откидываешься на мягкую постель. И перед тем как ты уснешь, есть эти несколько минут блаженства и неги, когда всем телом ощущаешь мягкость и нежность обнимающих тебя простынь. В эти самые минуты уходят все проблемы, все плохое, остается только самое доброе и светлое, что было в этом дне, в этой неделе, месяце, жизни... и потом приходит то, чего никогда не было. Такая радость, которая бывает лишь в фантазиях, в мечтах. Несравненное удовольствие. Нирвана.
Рите нужны были эти несколько минут простых ласковых фантазий. Она обмякла на руках Грега, доверяясь ему словно мягким объятиям простынь. Она не собиралась спать, нет, нельзя было, просто хотела получить немного радости.
На обратной стороне век начали мелькать беспорядочные картинки. Она видела человека, которого достаточно сильно любила, чтобы вспоминать о нем на грани смерти. Ее муж, не так давно ставший бывшим, был рядом, плыл в сознании. Ей вспоминалось что-то невообразимо счастливое с ним.
В сознании одни картинки сменяли другие. Рита всегда хотела детей... внезапно она подумала, что как же все-таки обидно умирать сейчас, толком не познав настоящей жизни. Как, наверное, расстроится мама, что Рита так и не подарила ей внуков. Возможно, опечалится Бенджамин, ведь после их развода прошло не так много времени. Будет ли горевать Лестрейд? Времена их любовных связей давно прошли, вряд ли он будет скучать по ней больше, чем инспектор по хорошему полицейскому.
И еще множество мыслей и картинок закружились в голове Риты, но умирать она не собиралась. Нет. Просто немного отдохнуть, самую малость... И боль внезапно ушла. Как же хорошо, как спокойно в этом забвении.
Ее тело обмякло, на призывы Грега не отключаться уже не было ответа, ладонь, сжимающая край ворота инспектора, отпустила его и упала на грудь Кит.
Возможно, сирена уже была совсем близко. Но Кит ее уже не слышала, наслаждаясь спокойствием.

Просыпаться было тяжело. Веки словно были сшиты и разлепить их не представлялось возможным. Рита Кит проснулась давно, но сил даже пошевелиться у нее просто не было. Несколько раз она проваливалась вновь в спасительный сон, но вот когда просыпалась, лежала словно в оцепенении, находясь где-то вне пространства и времени.
Тянущая боль где-то около плеча напоминала ей о реальности этого мира, о текущем в нем времени, о существовании Риты Кит и в первую очередь о ее смертности. Детектив иногда силилась разобрать в памяти все произошедшее, но мозг словно отказывался доставать столь страшные кадры из недр и предоставлять их Рите. Что-то сродни тому, когда твое дело об убийстве горничной в захолустном отеле вдруг требует запроса файлов из ФБР или русской разведки. Файлы и и здесь отказывались выдавать...
Она пыталась все вспомнить, но лишь отрывки и несвязные моменты всплывали в ее сознании, не давая полной картины произошедшего.
Ей удалось разлепить глаза и вскоре пришел доктор, заботливо и одновременно небрежно осматривая офицера с ног до головы, проверяя рефлексы, наличие последствий операции и самого ранения. Голова у Риты просто раскалывалась, ей выдали таблетку и вскоре она вновь провалилась в недолгий сон.
Доктор любезно не сообщал Рите о ее состоянии, словно ждал, что сможет сказать ее родным и близким, пришедшим ее навестить, что операция прошла успешна, офицера заштопали и жить она будет.
- Никто не придет, - ближе к полдню Рита набралась сил произнести хоть что-то. Это не был плач души, жалоба или попытка вызвать печаль и тоску на лице своего врача. Простая констатация факта: - Я в разводе, отец сидит, мать сейчас в Швейцарии. Коллеги заняты делом. Так что давайте все вопросы решать непосредственно со мной, - голос ее был хриплый, а каждая мышца возле шрама напрягалась, лишь только Кит начинала говорить.
Доктор лишь кивнул и выдал Рите всю ее медкарту, хотя мог бы ограничиться одним "Вы будете жить". Впрочем, только эту фразу из потока речи усвоила офицер.
Она так и не вспомнила, что же конкретно произошло. Помнит, что в нее стреляли, помнит после, как в тумане, лицо инспектора и она ему даже что-то говорила. Но что? Наверное, это не имеет значения. За те пару часов, что Рита наконец-то пришла в себя, ни память, ни силы к ней не вернулись. Выглядела она, мягко говоря, плохо...
- А вы говорили, что к вам никто не придет, - улыбнулась вошедшая медсестра и только посетитель вошел в палату, вышла и закрыла за собой дверь.

Его появление должно было вызвать чувство спокойствия, надежности, радости в конце концов... Но вызвало легкое раздражение. Почему? Рита не могла понять, да и толком разобраться со своим чувством ей было сложно - рана начинала ныть сильнее, когда Рита напрягалась. А потому офицер ни чем не выдала своего настроение и даже коротко улыбнулась инспектору.
- Здравствуйте, инспектор, - сухо ответила Кит.
То чувство, когда они были любовниками и каждую секунду их взглядов между ними проскакивало напряжение, грозящее воспламенением обоих, давно покинуло Риту. Она не испытывала трепета, глядя на этого человека. Ни желание, ни страсти, ничего... только работа. Наверное, он успел ей надоесть. Или она еще слишком привязана мыслями к бывшему супругу.
Как она? Дурацкий вопрос.
- Как будто подстрелили, - поморщилась женщина.
Видок у нее был аховый. Волосы спутанные, сальные, кожа бледная, глаза уставшие и впалые, руки почти не двигаются, лишь голова периодически поворачивается в ту или иную сторону, зрачки пристально следят за Лестрейдом и губы, потрескавшиеся и бледные, шевелятся и растягиваются в насмешливых ухмылках, словно выражая иронию над всем положением дел.
Весть о деле Суини не привело Риту в восторг. Она плотно сжала губы, отвела глаза, нахмурилась. Ноздри ее надувались от кипящей внутри злобы. Но такое напряжение отозвалось неприятной болью в ране. Женщина поморщилась и выдохнула.
- Спасибо, что не Шерлоку, - вдруг произнесла она и взглянула на Грега, словно ища поддержки, но конечно же он в этом ее не поддержит. - Но тебе ничего не мешало пристрелить его там, Грег, - прошипел Рита.

Конечно, гордость ее не была задета пулей, так что Кит просто не могла попросить его остаться, не могла выдавить этих слов из себя, хотя изнывала здесь в одиночестве. Уж лучше кома, чем сознательное одиночество без родных и друзей. Ей очень хотелось домой. Как маленькой испуганной девочке, ей хотелось в свою кровать, в тепло, туда, где есть родные ей люди. Но таковых давно не было. Грег даже никогда и не был ей ближе, чем просто любовник. Она с трудом могла вспомнить разговоры с ним, даже мимолетные фразы на отстраненные темы, не касающиеся работы. Их связывала страсть и желание сбежать от не совсем удачного брака. Сейчас же Кит хотелось сбежать из больницы, сбежать от всего этого, но кого попросить об этом она не знала...
- Я в порядке, - рыкнула она вдруг вслед инспектору и резко села, схватив его за руку. Зачем она это сделала, было сложно сказать. Но пожалела об этом тут же, когда швы на ее плече напряглись невыносимо больно. Единственное, что связывало этих двоих - работа. Значит разговор пойдет о ней. Да о чем угодно, мать вашу, хоть о Шерлоке, только пусть он не оставляет ее одну!
Лицо офицера исказила легкая боль, но Рита взяла себя в руки и крепче сжала Грега рукой, которая до этого, так казалось Кит, совершенно не двигалась.
- Я могу работать. Позволь мне вернуться. Хоть сейчас.
Она пристально смотрела в глаза Грега с таким вызовом и привычной ненавистью ко всему и всем, что отказать ей было бы истинным самоубийством. Однако он начальник, он мог и отказать. И даже уволить. Благо, было за что...
- Я сдохну тут, Грег, - прошипела Рита. - Ты знаешь меня. Я могу. Я готова вернуться даже сейчас.

Отредактировано Rita Keat (2012-03-24 02:02:24)